Протекавший мимо ручей до блеска отполировал его бока, которые так и сверкали на солнце. Но со временем ручей высох, а камень продолжал лежать на пригорке.
Вокруг него было раздолье для высоких трав и ярких полевых цветов. Сверху камню хорошо была видна пробегавшая внизу мощёная дорога,
по обочине которой были свалены в кучу голыши и булыжники.
Оставшись в одиночестве без привычного журчания весёлого ручья, камень всё чаще стал с тоской поглядывать вниз на дорогу, где всегда царило оживление.
Однажды ему сделалось так грустно, что он не выдержал и воскликнул: — Не век же мне вековать одному! Что проку от трав и цветов? Куда разумнее жить бок о бок с моими собратьями на проезжей дороге, где жизнь бьёт ключом.
Сказав это, он сдвинулся с насиженного места и стремглав покатился вниз, пока не очутился на дороге среди таких же, как он, камней. Кто только не проходил и не проезжал по дороге!
И колёса железных мерседесов с навороченными ободьями,
и копыта лошадей, коров, овец, козлов, и щёгольские сапоги с ботфортами,
и подбитые гвоздями
крепкие армейские сапоги.
Камень оказался в дорожной толчее, где его грубо отшвыривали в сторону, топтали, крошили, обдавали потоками грязи, а порою он бывал выпачкан по уши коровьим помётом. Куда девалась его былая красота!
Теперь он с грустью посматривал вверх, на пригорок, где когда-то мирно лежал среди благоухающих цветов и разнотравья.
Ему ничего более не оставалось,
как тщетно мечтать о возврате утраченного спокойствия.
Не зря говорят: «Что имеем — не храним, потерявши — плачем».
Так и люди порой бездумно покидают глухие сельские уголки, устремляясь в шумные многолюдные города, где тотчас оказываются во власти суеты, неутолимой жажды и нескончаемых трудностей и треволнений.
Здесь спрятано несколько подтекстов, кто захочет поймёт или догадается.
Journal information